Не надо бояться делать что-либо новое.
Боб Хорвиц.

Говард Роберт ("Боб") Хорвиц родился в Чикаго 8 мая 1947 года.
Его отец, Оскар Хорвиц, работал казначеем на одной из чикагских фирм, производящих тракторы, мать преподавала математику в школе. Благодаря родителям Боб с детства жил в мире цифр. "Цифры были друзьями отца", - вспоминал он позже. Когда Боб немного подрос, Оскар научил его различным математическим играм. Так с самого детства Боб был абсолютно убежден, что игры с цифрами - самое забавное и увлекательное занятие. Этому способствовал и общий настрой в семье: "... дома существовало убеждение, что обучение в целом, и особенно изучение предметов, связанных с наукой, - это развлечение и удовольствие". Боб серьезно решил стать математиком.

С экспериментальной биологией он впервые столкнулся в 14 лет, когда, участвуя в школьном научном соревновании, пробовал повторить менделианское распределение при наследовании признаков. Для этой цели он скрещивал плодовых мушек - дрозофил. Полигоном исследований служила мамина ванная, из которой та временно "выехала", чтобы не нарушать чистоту эксперимента. Вместо этого была нарушена чистота ванной. "Мушки летали по всему дому, - вспоминает с улыбкой Хорвиц. - Запах в ванной стоял отвратительнейший". Но главное - Бобу удалось показать, что классическое 3:1 и 9:3:3:1 работает, и он выиграл главный приз.

Последующие опыты не всегда были такими же удачными. Однажды, когда Боб с приятелем ловили насекомых в чикагском Парке Хумбольдта, их ограбили, в результате Хорвиц расстался с 39 центами и сачком для бабочек.

В дополнении ко всему, Боб находил школьные занятия по биологии "скорее скучными". Запах формальдегида - основное воспоминание тех лет. Так как у их классного учителя была аллергия на формальдегид, при работе с препаратами он выходил из класса. А Хорвиц с приятелем начинали новый тур "крестиков-ноликов".

В колледж при Массачусетском Технологическом Институте (Massachusetts Institute of Technology, MIT) он поступил, уже выбирая между карьерой математика и химика. Там Хорвиц участвует в выпусках студенческой газеты, а также в работе "студенческого правительства" MIT. Его основным предметом в колледже была теоретическая математика. Через три года, закончив курс математики, он решает остаться на четвертый год, чтобы изучить еще и экономику. "Учеба доставляла мне слишком много удовольствия," - так Хорвиц объясняет свое решение.

Первая дипломная работа, принесшая ему в 1968 году степень бакалавра по математике и экономике, была связана с математическим моделированием истощаемых ресурсов. Научным руководителем Хорвица был Роберт Солов (Robert Solow), впоследствии получивший Нобелевскую премию по экономике ("Не из-за моей работы," - утверждает с улыбкой Хорвиц).

Вскоре сосед по комнате, старшекурсник - биолог, убедил Хорвица, что современная биология - это не только пары формальдегида. Хорвиц записывается на вводный биологический курс, и через два месяца между ним и преподавателем курса Си Левенталем состоялся следующий диалог:

Хорвиц: - Мне кажется, мне было бы интересно изучать в Университете биологию, но я о ней ничего не знаю. К тому же я получил степень по математике и экономике. Скажите, я сумасшедший?
Левенталь: - У меня степень по физике и экономике, и сейчас я преподаю вам биологию!

И все же Хорвиц продолжал сомневаться. Как возможные варианты карьеры он рассматривал математику, экономику, бизнес, юриспруденцию, медицину и биологию. Как он утверждал после, на биологическое отделение Гарвардского Университета он поступил лишь потому, что знал о биологии меньше всего.

Хорвицу сразу повезло с учителями: в его первой в жизни лаборатории работали Джим Уотсон (один из первооткрывателей структуры ДНК, впоследствии - основатель и первый руководитель проекта "Геном Человека"), Уолли Джилберт (Wally Gilbert) и Клаус Вебер (Klaus Weber). "Синергизм в работе этих ученых был феноменальным, - вспоминает Хорвиц. - Джима отличала поразительная "биологическая интуиция", Уолли мог обнаружить скрытые недостатки в интерпретации результатов эксперимента, а Клаус точно знал, как заставить эксперимент "работать". Качество обучения, которое они предлагали, было выше всяких похвал".

Одна из основных причин, по которой Хорвиц увлекся биологией - стремление разгадать процессы высшей нервной деятельности. Как устройство и функционирование мозга определяет сознание - эта тема стала для Хорвица самой захватывающей. Работа, по которой он в 1974 году защитил свою докторскую диссертацию, была связана с изучением особенностей размножения бактериофага Т4 в клетках бактерии кишечной палочки (E. coli) и не слишком располагала к изучению нервной системы. Однако именно благодаря этим исследованиям Хорвиц страстно увлекся генетическими методами анализа, что определило направление его дальнейшей работы.

В том же 1974 году, узнав о новом проекте Сидни Бреннера (подробнее читайте здесь), Хорвиц направляет ему письмо с просьбой принять на работу. Как часто это случается, судьба помогла ему в дальнейшей карьере весьма странным образом. Выбирая из нескольких возможных вариантов, он спросил мнение женщины, с которой в то время жил, и которая, в отличие от него самого, бывала в Англии. Та уверила его, что Кембридж - прекрасное место для жизни. Когда же они вместе вышли из вагона, оказалось, что его подруга перепутала Кембридж с Оксфордом ... Но отступать уже было поздно.

Как и многие в то время, Хорвиц вначале не очень верил в возможность изучения механизмов сознания на такой примитивном животном, как червь C. elegans. Постепенно, однако, он осознал основную идею Бреннера: чтобы изучить комплексное явление, начать следует с возможно более простой модели. И Хорвиц вместе с другим постдоком, Джоном Салстоном, который в это время исследовал действие химических медиаторов нервной системы, приступили к детальному описанию морфологии червя, его клеточных линий и строения нервной системы. В результате именно C. elegans стал первым организмом, о строении и развитии которого до сих пор известно больше, чем о любом другом многоклеточном существе.

В ходе работ выяснилось, что одним из непременных атрибутов развития червя является гибель некоторых из его клеток, в том числе и в нервной системе. Происходит это явление с завидным постоянством, что дает основание говорить о внутренней обусловленности. Хорвиц ставит перед собой задачу обнаружить эти "внутренние причины" клеточной гибели (апоптоза).

Тут-то и пригодился опыт генетика, приобретенный им в Гарварде при изучении бактериофагов. Вскоре он выявляет несколько генов, мутации в которых приводят к нарушению апоптоза при эмбриональном развитии C. elegans. Причем оказывается, что гены одного семейства - CED (от C. Elegans Death) - имеют практически идентичные аналоги у большинства животных, в том числе у человека (у которого они носят название BCL- генов (от B-Cell Lymphoma, заболевание, где они были впервые обнаружены)). Все они прямо изменяют (некоторые - усиливают, другие - ослабляют) способность клеток к программированной гибели.

Явление апоптоза было замечено около полувека назад, а сам термин, означающий на греческом "опадание" (например, листьев осенью) ввел Y. Kerr в 1972 году [1]. Салстон, Хорвиц и Бреннер были одними из первых, продемонстрировавших важность апоптоза для нормального развития организма. Кроме того, Хорвиц открыл генетическую основу его регуляции и показал, что она похожа и у самых примитивных, и у высших животных. А так как изучение регуляции апоптоза важно для понимания и лечения множества болезней - от рака до аутоиммунных и дегенеративных заболеваний, награждение его Нобелевской премией более чем заслуженно.

Работа, проводимая сейчас под его руководством в MIT, фокусируется в основном на исследованиях генетической регуляции развития и поведения организмов. Кроме того, часть его группы (см. фото) занята исследованием причин генетически наследуемых заболеваний. Отец Хорвица умер от редкой наследственной болезни - Амиотрофного Латерального Склероза (АЛС), известного и как болезнь Лу Герига (Lou Gehrig's). Спустя годы сын разгадал причину одной из форм АЛС - мутацию в гене фермента Cu/Zn-супероксиддисмутазы.

Хорвиц является членом множества различных научных обществ, много путешествует и читает лекции по всему миру. Его экономическое образование также в итоге послужило на благо: как эксперта в биологии и экономике, правительство и Всемирная Организация Здравоохранения часто привлекают Хорвица для обоснования экономической выгоды от глобальных биологических проектов. Подобная миссия Нобелевскому лауреату не в тягость: он считает, что общество обязательно должно знать, что вложение денег в науку - занятие не только благородное, но и весьма выгодное.

Тридцать лет своей жизни Хорвиц отдал изучению генов, которые влияют на развитие 22-х клеток одной из частей репродуктивной системы C. elegans. Чтобы поддерживать необходимую для эксперимента температуру, В 70-х-80-х годах ему часто приходилось по целым дням сидеть в специальной "холодовой" - термоизолированной неотапливаемой комнате без окон. Кому-то такая работа показалась бы сущей пыткой. Для Хорвица же она - удовольствие.

Завершая небольшой цикл биографических заметок о трех Нобелевских лауреатах по физиологии и медицине 2002 года, хотелось бы подвести некоторую общую черту и хотя бы попытаться ответить на вопрос, звучавший в самом начале статьи о Сидни Бреннере. Каковы же они, настоящие ученые, достигшие вершин науки, снискавшие всевозможные регалии и награды? Ответ, несмотря на нерепрезентативность выборки, банален - конечно же, они разные. Различно их происхождение, увлечения, образ жизни. Мне, к сожалению, не довелось общаться с ними лицом к лицу, однако после знакомства с биографиями создалось впечатление, что Бреннер, Салстон и Хорвиц принадлежат к трем различным типам и по темпераменту.

Единственное, что, может быть, объединяет этих людей - чувство удовольствия от своей работы. В биологии все трое - кто-то целенаправленно, а кое-кто по воле случая - нашли себя. Им, как ни странно это говорить о гениях или "почти гениях", во многом повезло. Могло бы и не повезти. Но если "бояться делать что-либо новое" - не повезет уж точно.

Ведь только "тот, кто ищет ..."

Да вы и так все знаете.

[1] Kerr Y.F.R., Wyllie A.H., Currie A.R. Apoptosis: a basic biological phenomenon with wide-ranging implications in tissue kinetics. Br J Cancer 1972; 26: 2: 239-257.

С. Григорович